* * *

"Гитлер-это война" - было предостережением антифашистов народам и государствам Европы в трудные для Германии ЗО-е годы.

"Стилсон - это война", - убежден главный герой романа Ст. Кинга Джонни Смит. Волею автора вооруженный "вторым зрением", он, естественно, видит дальше и лучше окружающих. Но, похоже, драматическая реальность открывающейся за этим перспективы всерьез волнует его одного.

Зададимся вопросом: отчего так отчаянно одинок кинговский бесстрашный подвижник общего блага? Ведь противодействие курсу на эскалацию ядерных вооружений в последние годы находит в США все больше новых приверженцев. Ведь у американского движения сторонников мира давние и славные традиции - достаточно вспомнить хотя бы 60-е годы... И об этом не может не знать Стивен Кинг, в студенческую пору активно участвовавший в антивоенных манифестациях.

Но, как ни велик соблазн увидеть в симпатичном Джонни Смите "второе я" романиста, стоит все же иметь в виду, что в художественном произведении автор и герой никогда не бываюг до конца идентичны один другому.

Так и в "Мертвой зоне": перевоплощаясь в своего персонажа, писатель одновременно оценивает его извне, судит его. Иное дело, что таким образом он иногда выносит нелицеприятный приговор самому себе.

В одиночество кинговского Джонни Смита, думается, нашли своеобразную проекцию размышления прозаика о судьбах собственного поколения, о болезненном крушении юношеских идеалов, пришедшемся на безвременье 70-х, особенно "глухое" по контрасту с лихорадочной активностью предшествующего десятилетия, отмеченного массовыми выступлениями молодежного протеста - против войны во Вьетнаме, расового неравенства, дискриминации женщин в сфере труда, против "тирании стариков" в политике, модах, искусстве, образе жизни. Какие бы глубокие противоречия ни раздирали это, замешенное на нонконформизме, движение изнутри, до поры оно выглядело - прежде всего в глазах самих его участников - неким единым фронтом борьбы о истэблишментом.

Вот как вспоминает об этом бурном периоде сам Стивен Кинг:

"Пока я рос, формировался как личность, меня непрерывно купали в разливанном море насилия. Насилие в военных кинокартинах. Насилие в вестернах. Насилие в "ящике" - телевизионные сериалы о гангстеризме, о частных сыщиках. Стреляют в каждого. Кругом кровь, кровь... Но в шестидесятых - начале семидесятых те, кто был вскормлен насилием, бросились в другую сторону. Возникло "поколение любви", пошли "цветочные дети", "хиппи"... Мы хотели порвать с официальной политикой. Протестовали против войны во Вьетнаме..." *(* См.: "Литературная газета", 1984, 29 августа, с. 15.)

Но прошло несколько лет, и ситуация переменилась. На фоне вьетнамского позора и позора Уотергейта иллюзия былого единодушия сменилась горьким разочарованием. Иные из вчерашних "хиппи" стали благополучными отцами и бизнесменами, "дети цветов" вспомнили об уютных родительских коттеджах. На долю других -более последовательных в своем нонконформизме - выпало медленное угасание от наркотиков, бездомности, превратившейся в повседневную рутину "свободной любви". Обыватели остались обывателями, а вот сама Америка стала другой - внушающей еще меньше надежд на безоблачный завтрашний день, чем прежде. Трудно не заметить горькой житейской умудренности в словах немолодого владельца дискотеки, размышляющего вслух о превратностях времени: "Если Том Хейден становится пай-мальчиком, а Элдридж Кливер юродствует во Христе, почему бы банде мотоциклистов не войти в истэблишмент?"

Но не из такого теста сделан Джонни Смит: для него, как и для автора книги, некоторые заветы 60-х (в их числе и завет о непротивлении злу насилием, восходящий к Л. Н. Толстому и Махатме Ганди) стали не полосой в личной биографии, но про-граммой всей жизни. Осознав сверхзадачу своего существования: избавить мир от потенциального инициатора ядерного истребления человечества в лице Грега Стилсона,- он неукоснительно следует велению своего гражданского долга. Но трагедия героя заключается в том (и эти страницы книги насыщены особым, щемящим душу драматизмом, демонстрируя в ее авторе не только незаурядного мастера психологического анализа, но и искателя социальной справедливости), что победить "смеющегося тигра" средствами, обеспечиваемыми демократическим правопорядком, попросту невозможно: редакторы газет запуганы, ФБР хранит непроницаемое молчание. Остается лишь бороться со Стилсоном "стилсоновскими" же средствами.