Животрепещущая проблематика, вызвавшая к жизни "Позицию" и "Мертвую зону", не перестает волновать и Ст. Кинга-художника. Свидетельством тому - хотя бы открывающая позднейший сборник его короткой прозы (1985 г.) повесть "Туман", поистине устрашающая фантазия на экологические темы, выполненная в форме дневниковых заметок преуспевающего писателя Дэвида, в погожее воскресенье на побережье живописного озера застигнутого... началом конца света. Точнее, почти иррациональным истреблением всего человеческого под натиском не видимых простым глазом (они как бы слиты в плотный, липкий, невероятно густой туман, спускающийся на поверхность), неведомых по внешнему облику и физическим характеристикам, непостижимых для земного воображения слизнякообразных существ.
Вторжение инопланетян? Возвращение эры динозавров и их еще более доисторических предков? - недоумевают повергнутые в страх и трепет товарищи Дэвида по неочастью - обычные, не склонные философствовать и рефлектировать американцы на от-дыхе, на время - но надолго ли? - ограждаемые от мучительной гибели сограждан (их втягивает, раздирает на части, всасывают в себя хищный туман) непрочной коробкой курортного "супермаркета" из стекла и алюминия. И лишь наметанный взгляд главного героя - профессионального литератора, наблюдателя жизни- фиксирует, что нет уже среди этой пестрой, случайной, разномастной толпы двух неприметных людей в форме военнослужащих. Позже, влекомый интуитивной догадкой, он найдет их в одном из служебных помещений - повесившимися. И вспомнит о недавно распространившихся в округе смутных, неопределенных, непроверенных слухах о какой-то аварии, якобы приключившейся на близлежащей базе - разумеется, засекреченной и, разумеется, военной. А вспомнив, поймет, что только эти двое, наложившие на себя руки, могли знать или хотя бы догадываться о причинах обрушившегося на райский уголок "инопланетного" нашествия...
Но дело, конечно, не в загадочных инопланетянах; марсиане и носители иных, еще более отдаленных внеземных цивилизация мало интересуют Стивена Кинга. Прозаик, как обычно, ведь речь о здешнем и не в пример более губительном. Колорит его повести мрачен, страшные подробности надолго остаются в памя-ти, но идейный пафос ее ясен и определенен. У природы свои секреты, многозначительно напоминает писатель, и кто знает, что может случиться, если ход нормального ее развития будет повернут вспять. Цель торопливых записей, набрасываемых в первозданном мраке вернувшейся в свое "дочеловеческое" состояние вселенной Дэвидом (быть может, единственным из представителей вида "homo sapiens", еще уцелевшим на земле),-напомнить, сколь велика ответственность современного человечества перед общим его "домом". Перед землей, на которой рождается и живет человек.
* * *
В "Мертвой зоне", как смог уже, вероятно, убедиться читатель, предостерегающая, тревожащая, взывающая к гражданскому чувству современников направленность всего очевиднее.
Погружая нас в самую сердцевину духовно-политических конфликтов, запечатлевших зыбкую, нестабильную, противоречивую реальность Америки 70-х, этот роман явил собою действенное опровержение укоренившегося в массовом сознании представления о его авторе как аполитичном по природе творце "готических" сенсаций. Больше того: и замыслом, и построением книга убедительно доказала, сколь по сути традиционно - в точном и- позитивном смысле этого слова - мастерство Стивена Кинга-романиста.
Филолог по профессии, Ст. Кинг с детства был ненасытным "пожирателем книг". Рано осознав в себе непреодолимую потребность писать, он учился непростому этому ремеслу у многих - от вдохновенного романтика Эдгара По до современных продолжателей его научно-фантастической традиции Ховарда Филипса Лавкрафта (1890-1937) и Рэя Брэдбери, не говоря о других литераторах. Поэтому вряд ли может удивить, что "уроки" славных предшественников были усвоены им тщательно и на совесть. И его ли одного из сотен мастеровых многочисленного писательского цеха, вина в том, что одна половина теперешних критических авторитетов в США демонстративно отворачивается от его произведений (слишком, дескать, популярно написаны, а потому заведомо несерьезны), а другая - поднимает вокруг них рекламную шумиху, столь же априорно отказывая и" в какой бы то ни было проблемности (читайте - не оторветесь, только не принимайте-де слишком всерьез).
