Больше всего его (Пола Шелдона - О.М.) беспокоило ощущение монолитности, которое она вызывала в нем, как будто у нее не было ни кровеносных сосудов, ни даже внутренних органов, как будто вся она была твердая. Он все больше убеждался в том, что ее глаза, которые иногда двигались, на самом деле были просто нарисованы и двигались не больше, чем глаза портретов... Ему казалось, что если он сложит два пальца руки в знак "V" и постарается просунуть их ей в ноздри, то не успеют они углубиться и на восьмую часть дюйма, как наткнутся на твердую... преграду; что даже серая кофта, безвкусные домашние юбки и выгоревшие джинсы являются частью ее твердого волокнистого тела... Она вызывала только одно чувство - чувство ужаса... Она многого не знала о том, что делала, но полагала, что знает..." По мере повествования и по мере написания Полом заказанного романа, Энни из "Постоянного Читателя" превращается в "Бессердечного Редактора". Кинг тонко описывает взаимоотношения сумасшедшей с Полом, намекая на то, что так и строятся взаимоотношения читателей и писателей в реальной жизни. "Я слишком тебя уважаю, - говорит Энни, - Я люблю тебя, Пол... Твой мозг. Творческое начало. Вот что я имею в виду". Очень интересны также умозаключения Шелдона в отношении Энни, после того, как последняя выяснила, что Пол решил прекратить написание "дамских романов": "Слишком глупая! Нет. Слишком упрямая и неизменная. Не только не желающая изменить что-либо, но враждебно относящаяся даже к самой идее изменения. Да. И будучи сумасшедшей, неужели она совершенно по-другому оценивала его работу, чем сотни людей по всей стране... которые с нетерпением ждали каждого нового описания на пятистах страницах бурной жизни девочки-подкидыша, которой удалось возвыситься и выйти замуж за пэра Англии? Нет, совсем нет... Он получал поток протестующих писем от женщин, которые в большинстве случаев подписывались "Ваша самая большая поклонница". Тон этих писем варьировался от полного замешательства... до упреков, прямой озлобленности, но суть посланий была одна и та же: "Это не то, что я ожидала, не то, чего я хотела. Пожалуйста, вернитесь к Мизери". Здесь, пожалуй, следует провести параллель с реальным эпизодом из жизни Стивена Кинга, который, правда, случился спустя восемь лет после создания "Мизери". В адрес Кинга начали приходить сотни гневных писем с требованиями следующей книги из цикла "Темная Башня" (это целый эпос в жанре "фэнтези", над которым Кинг работает вот уже двадцать девять лет). В одном письме была даже фотография плюшевого мишки в цепях и записка, составленная из букв, вырезанных из газетных заголовков и журнальных обложек: "Выпустите следующую книгу "Темная Башня" сейчас же, или этот медвежонок умрет", - гласила она. "Я повесил записку на стене кабинета, - рассказывал Кинг, - Как напоминание об ответственности и о том, что существуют люди... которым действительно есть дело до образов, созданных чьим-то воображением". В жизни, конечно, все не так драматично, как в "страшных" романах Стивена Кинга (никто ведь не прислал писателю бомбу, замаскированную под обычную посылку и не пообещал, как Энни Полу, отрезать ему ногу), но явная перекличка с тем, что происходит в реальности, все же есть. Писатель так же зависим от читателя, как младенец от молока своей матери. И наоборот. Кинг использовал прием гиперболы и довел образ "Постоянного Читателя" до крайностей, но необходимо отметить, что этот автор сам начинает все свои обращения к читателям именно со слов: "Дорогой Постоянный Читатель!.." Он пишет, характеризуя Энни Уилкс: "Она была великолепным представителем читательской массы; женщина, которая любила рассказы, но не имела ни малейшего интереса к механизму их создания. Она была олицетворением викторианского архетипа, Постоянного Читателя... Для нее Мизери и окружающие ее персонажи были реальными людьми". Далее Кинг говорит о том, что и писатель, который во время создания очередного произведения, погружается в воображаемый им мир, воспринимает своих героев, как вполне реально живущих людей. Это еще одна связующая нить между читателем и писателем. И тот, и другой с головой погружаются в вымышленное.
Ближе к концу романа Кинг поместил еще одно небольшое размышление на тему "власти литературы над читателем", в очередной раз анализируя взаимоотношения читателя и писателя. По ходу развития сюжета, Пол Шелдон приходит к выводу, что он "владеет силой кайфа" и начинает всерьез задумываться над природой этой силы: "Те, кто не понимают этой силы, не знают, насколько заразны вирусы искусства - даже самой дешевой беллетристики, - те посмеялись бы над ним. Но он знал, что прав. Домохозяйки бросают все дела... чтобы посмотреть очередную серию бесконечного телевизионного сериала, а те, кто работают, покупают видеомагнитофоны, чтобы посмотреть эту серию вечером, когда вернуться домой. Когда Артур Конан-Дойл убил Шерлока Холмса... вся викторианская Англия потребовала его воскрешения. Протест был выражен в духе Энни Уилкс - не печаль от потери любимого человека, а возмущение и ярость. Конан-Дойл был обруган собственной матерью, когда написал ей, что собирается расстаться с Холмсом. Он получил гневный ответ: "Убить такого чудесного мистера Холмса? Глупости! Да как ты смеешь!" По мысли Стивена Кинга, писатель имеет огромную ответственность перед читателем. Ответственность за судьбу придуманных им персонажей. По существу, эти персонажи перестают принадлежать только автору и становятся всеобщим достоянием. Писателю приходится сто раз подумать, прежде чем сделать что-то нехорошее с полюбившимися людям героями своих произведений. Кинг приводит еще несколько примеров, подчеркивая правоту своей точки зрения: "Пол внезапно вспомнил другие примеры: как в доках Балтимора собиралась толпа, когда привозили новое издание романов Диккенса - "Крошку Доррит" или "Оливера Твиста"; вспомнил старую леди ста пяти лет, заявившую, что она будет жива, пока мистер Голсуорси не закончит "Сагу о Форсайтах", и умершую меньше чем через час после того, как ей прочли последнюю страницу последнего тома; вспомнил молодого альпиниста, которого госпитализировали с подозрением на критическую гипотермию после того, как его друг сутки читал ему вслух роман "Властелин Колец", пока тот не начал впадать в коматозное состояние..."
Итак, работа писателя не столь проста, как кажется на первый взгляд. И проблема соотношения читателя и писателя в литературном процессе является далеко не единственной. Не менее существенна также проблема так называемого "додумывания". Любой автор скажет, что придумать сюжет нового произведения - дело чрезвычайно сложное. И еще более трудно переложить появившиеся мысли на бумагу. В качестве подтверждения этого тезиса я могу привести один пример. Стивен Кинг в своих заметках, написанных специально для сборника рассказов "Команда скелетов" (1985 год выпуска) пишет, что самым нелегким для него представляется именно "найти правильную интонацию". Дело в том, что "очень часто мистер Икс (так про себя именует главного героя любого своего нового произведения Кинг - О.М.) не желает перескакивать из головы на бумагу". Это мнение профессионального писателя. В "Мизери" Кинг также уделяет проблеме "додумывания" определенное место: "Процесс же додумывания был своего рода экзальтацией, но немного загадочнее. Потому что когда ты пишешь роман, ты почти всегда натыкаешься на препятствие, и совершенно бессмысленно пытаться в этом случае продолжать, пока ты не додумаешься до (курсив автора - О.М.)... Тем не менее всегда существует какой-то определенный срок, по истечении которого автору приходится выбывать из игры, и большинство писателей знают об этом". Необходимо также сказать, что "додумывание" тесно связано с самим процессом появления у писателя в голове очередной идеи, необходимой для написания произведения. Этот процесс Кинг сравнивает с озарением, с некоей вспышкой. Мозг писателя сродни компьютеру. В момент работы автор перебирает огромное количество "файлов" с нужной информацией. Все важное для создания произведения отсеивается, все лишнее же "стирается", чтобы освободить место. При этом писатель часто перестает воспринимать окружающий его реальный мир, целиком погружаясь в свои грезы наяву, получая, как однажды выразился Кинг, "маленькие факсы, что посылает подсознание". Чрезвычайно важны также отношение автору к создаваемому им и та мотивация, которая приводит его воображение в рабочее состояние. Это вечный вопрос: деньги важнее всего или же искусство? У Кинга в упомянутых мною выше заметках есть высказывания и на данную тему. Этого писателя всегда интересовали побудительные мотивы своих собратьев по перу (да и свои собственные тоже). В одном из своих интервью он выразился так: "Деньги - отличная штука, приятно сознавать, что они у тебя есть, но, поверьте: когда творишь, думать о деньгах - последнее дело. Не то может случиться творческий запор". Однако, такая позиция не мешает Кингу всегда требовать за свои произведения очень большие деньги, причем даже в тех случаях, когда критики в один голос называют какую-нибудь не очень удавшуюся его книгу совершенно отвратительной и утверждают, что такой автор мог бы создать что-нибудь более качественное (именно так случилось с романом "Кристина", вышедшем в 1983 году). "Истории не пишутся ради денег, - писал Кинг в своих заметках, - или ты обезьяна. Когда пишешь рассказ, не думаешь о том, что надо нагнать достаточное количество слов, или ты обезьяна. Конечно, мы занимаемся этим не ради любви к искусству, хотя приятно так думать.
